Приют

Торба-на-Круче - Друг

С этого места, мой рассказ теряет свою последовательность. Описывать все две недели, мне кажется скучным и не нужным, поэтому дальше пойдут только самые яркие моменты, оставившие самые сильные впечатления.

Первый из таких моментов произошел уже на следующий день после приезда, когда прибыла основная часть участников сборов. В качестве акклиматизации решили прогуляться в сторону местного кладбища. Так как о каком кладбище шла речь знали только уже бывавшие в этих местах, я сначала подумал, что либо организаторам не чужды простые радости любителей готики, либо речь идёт о каком-то местном киргизском захоронении, одной из достопримечательностей этого края.

Около часа по дороге мы любовались окружающими красотами. Нам показали, где будут проходить скальные занятия около лагеря, провели традиционный экскурс по ближайшим вершинкам, рассказали об истории местной альпбазы. Потом тропа нырнула в чащу деревьев и стала крутовато забирать вверх. Любоваться красотами стало сложнее.=) Как это бывает в таких случаях, взгляд упирается в ботинки впередиидущего и все внимание концентрируется вокруг шагов и дыхания. Наконец, когда впереди идущие ботинки остановились, нам сказали, что мы на месте. Подняв взгляд, я увидел совсем не то, что ожидал. Вместо древних каменных монументов и склепов, перед нами был вполне современная проволочная оградка с калиткой, над которой было название этого места - “Приют Северная звезда” - гласила надпись, а сломанный ледоруб, находившийся под ней, недвусмысленно давал понять, что это последний приют альпинистов. Нам напомнили о порядочном поведении в этом месте и провели внутрь. Здесь уже каждый осматривался сам без лишних слов всяких экскурсий.
Перед нами была небольшая поляна с расположенными на ней могильными плитами, простыми без лишней помпезности, чем то похожими на солдатские братские могилы. Почти на каждом надгробии было название последней вершины, среди которых большая часть встречалась на карте района, были и знаковые семитысячники союза. Видимо, люди, уходившие в вечность по их склонам, считали эти места родными, раз решили остаться здесь. Не все камни были персональными, на некоторых целая группа пристально смотрела на нас с керамических снимков, будто пытаясь предостеречь, предупредить, напомнить о высокой цене риска. До этого момента мне не приходилось бывать в подобных местах и сказать, что я был крайне потрясён увиденным, - ничего не сказать. Я бродил между могил, пытаясь узнать историю альпинистов по немногословным, но ёмким эпитафиям. И за каждой из них возникал образ невероятно сильных духом людей, совершивших всего одну ошибку. На одной из плит внимание зацепилось за даты. Под этим камнем лежал парень младше меня, ушедший несколько лет назад. Наверное, каждому из нас не раз приходилось слышать предостережения об опасностях в горах от людей, никогда там не бывавших, слышать упреки о безответственном отношении к родным и близким. Почему говорящие все это нам, не могут понять, что в горы ходят не умирать, не очертя голову рисковать всем, что имеешь, а любоваться величественной природой, лучше узнавать людей, расширять свои возможности. Ведь именно за этим шли, в том числе и те, кто смотрит на нас с кафельных фото. Кто-то скажет «так лучше, чем от водки и от простуд», мне кажется, нет разницы в способе, когда результат один. Разница не в том, как люди уходят, а в том, что они успели пройти, чего достигли. Пусть горы сами по себе не лучшая цель, но один из достойнейших путей достижения своей цели в жизни. В горах все истории с плохим концом воспринимаются как-то серьёзнее, а уж такие свидетельства тем более. Хорошая получилась подготовка перед сборами. Наверное, каждый из нас почти неосознанно теперь старался быть чуть внимательнее и аккуратнее, чтобы уберечь себя и близких от роковых ошибок и невосполнимых потерь.